Вернон ждал этой минуты как рождественского утра, когда детям разрешено открыть подарки. А, если у тебя властная девушка, то и ты попадаешь в категорию детей. В общем, суть в том, что раньше он не встречал людей из будущего. Из прошлого доводилось и даже больше того - сколько угодно (невольно вспомнилось последнее путешествие с Чарли и мурашки побежали по спине куда-то в району поясницы), но из будущего никогда.
За ужином ему доводилось слышать рассказы от Кнедлика, но те были отрывочными и обильно приправленными шутливыми комментариями самого смотрителя. Все, что он понял, было сосредоточено вокруг того факта, что в будущем отравлен воздух. Представление о людях, которые там живут было весьма отрывочно, но сегодня все изменится.
Стоя в лобби гостиницы "Час", Вернон представлял себе образы, увиденные когда-то в фильмах, соединял их с образами из научно-фантастических книг, все это обильно перемешивал, но не взбалтывал, добавлял оливок и закусывал крекерами. Люди проходили мимо от стойки регистрации к лифтам, другие спускались в обратном направлении.  И все они неизменно задевали Бостика плечом, но тому было все равно, он пил свой воображаемый мартини из догадок и домыслов, он представлял, он визуализировал, он набрасывал мысленный эскиз, в конце концов.
Что Вернон скажет человеку из будущего? Что тот ему ответит? Завяжется ли между ними дружба? Станут ли они переписываться? Окажется ли вид безумия этого проходимца отличным от безумия проходимцев этой станции? На эти и многие другие вопросы он  без сомнений получит ответ в самом ближайшем будущем, потому что лифт открылся и в лобби засияла лысая голова Кнедлика, а за ним показался...
Охватывали вас то странное чувство, когда открываешь подарок, а там не то, что ты хотел? С Верноном произошло именно это, когда Петр представил проходимца из будущего. Парень был больше похож на местного барыгу, нежели на человека со страниц научной фантастики. Нет, он понимал, что нужна была маскировка, но все же едкое разочарование поселилось с душе Бостика.
- Привет, - только и сказал вяло он, кивая в ответ.
Да, что и говорить, проходимец ожидал нечто иное. Логично в этой ситуации было бы переключить свое внимание на провальщицу, их он тоже повстречает впервые, если не считать того раза, когда случайно сам оказался провальщиком.
Врача звали как-то странно, да еще и оказалось, что Данте был с ним знаком. Может, с этим человеком ему повезет больше и он окажется куда более интересным, чем суровый 370-ый, что бы это ни значило.
Они вышли из гостиницы и двинулись вниз по улице к скоплению машин. Вернон сразу решил предупредить гостя из будущего о своих планах:
- На метро не поедем, чтобы не рисковать, поедем на трамвае. Сейчас  людей не очень много должно быть, если что, сойдешь за туриста, - он улыбался глядя на проходимца, но, не дождавшись поощрения к продолжению беседы, решил продолжить сам. - Да и ты, наверное, хочешь на свежем воздухе побыть. У вас же там с этим проблемы, я слышал.
Какое-то время Вернон ничего больше не говорил. молча протянул билет на трамвай и показал, куда его запихнуть, чтобы отпечаталась дата. Они уселись рядом, хотя Данте явно этого не хотел. Бостик смотрел в окно, дорога была долгой. Спустя десять минут он достал пакетик с нарезанной морковью и принялся ею хрустеть.
- Хочешь? - в одиночку хрустеть было не особенно вежливо. - Или у вас там синтетическая еда и ты к такой не приспособлен? - всем своим нутром он чувствовал, как ступил на опасную землю, и самое время бы остановиться, но проходимец заметил  под капюшоном железные части, как-бы встроенные в голову собеседника, и охнул так громко и так искренне, как только мог. - А что это такое? Ты болен? Или это мода такая?
Всю оставшуюся дорогу Вернон вынужденно молчал, убрав пакетик с морковкой в карман, т.к. тот мог стать случайной жертвой пассивной агрессии одного из них. Возможно, Бостик и перегнул палку, а, может, и нет. Да, скорее всего, нет.
Путь был долгим, но они его преодолели, оказавшись в пункте назначения. Перед тем, как войти внутрь, Вернон остановился и сказал:
- Я хочу, чтобы ты знал, что я не собирался тебя обижать. Просто раньше я не встречал людей из будущего.
Они вошли в больницу. На регистрации вызвали медсестру, которая провела их в кабинет к доктору Неофрону. Он сидел в кресле, будто сам Доктор Фрейд, важный и наполненный какой-то значимостью, и зрелище это завораживало. Там же находилась девушка и выглядела она не особенно довольной.
- Доктор Неофрон, - Бостик решил, что начать нужно с официального тона и приберег свое искрометное чувство юмора на потом, - мы от Петра Кнедлика, пришли, чтобы отправить девушку домой. Я Вернон Бостик, можно просто Вернон, а коллегу моего вы уже знаете, как я понял.
Он немного помялся, переминаясь с пятки на носок. Почему-то в этом кабинете проходимец чувствовал себя не очень уютно.
- Может, расскажете, как вы ее нашли? Кто-то из персонала времявидец? Не хотите поговорить об этом? - а вот и тот самый юмор.

Вот поэтому Данте и избегал оказываться нос к носу с новичками-проходимцами: у них возникали десятки вопросов, и большая их часть почему-то касалась его, Данте, внешнего вида.
А некоторые из них, как этот Вернон Бостик, даже пытались шутить.
Поэтому Данте продолжал молчать всю дорогу, чтобы, не дай Крот, не завязалась беседа, в ходе которой у него попытаются получше узнать:
– а это не больно?
– а что, у вас там все такие?
– нужен шнур, чтобы заряжаться?
– ты так видео тоже можешь смотреть?
– как кротовина тебя с этим пропускает?
– сколько будет 2 743 умножить на 8 403 и вычесть 17%?
И самый главный:
– ты соблюдаешь три закона робототехники?
Так что на предложение ехать трамваем Данте кивнул, от моркови отказался покачиванием головы, а в ответ на восклицание просто очень долго и внимательно посмотрел в глаза Бостику. Это обычно производило эффект встречи с крокодилом в канализации: собеседник сразу вспоминал, что у него есть очень важные дела в другой жизни.
Сработало и в этот раз.
Правда, надолго Бостика не хватило, и когда их трамвайное путешествие подошло к концу, он открыл рот снова. Данте спокойно выслушал извинения, в которых не было нужды, и серьёзно ответил:
– Поверь, люди из будущего тоже раньше не встречали тебя.
На том и порешили.
В кабинете Стервятника Данте не успел и слова сказать, как его спутник бросился в атаку. Похоже, этот человек не был знаком с правилом «сначала думай, потом говори». А ещё он любил задавать неправильные вопросы. Данте непременно покраснел бы, если бы умел краснеть. Вместо этого он подошёл к девушке, которая и была нужным им провальщиком.
– Он прав, мы вернём вас домой. Мы делали это уже много раз, поэтому бояться нечего. В каком году вы живёте?
Проходимка смотрела на него недоверчиво, так что Данте предположил, что она провалилась из недалёкого будущего, где ещё нет высоких технологий.
– Назовите одну причину, почему я должна вам верить.
Данте подавил вздох. Всегда всё упирает в разговор! В этом мире люди слишком часто открывают рот. Хотя с этой-то проблемой он мог справиться. Юноша запустил руку в карман и достал свёрток, который в гостинице забрал со стола госпожи Ларскин.
– Потому что я принёс вам поесть.
Девушка, увидев свёрток, нахмурилась, но всё же взяла и, заглянув внутрь, явно обрадовалась содержимому. Можно быть прекрасным оратором и произнести тысячу замечательных слов, но ничто не говорит за себя так хорошо, как шоколадные пончики.
– 2123, – донеслось уже сквозь глазурь.
Пока девушка уничтожала запасы госпожи Ларскин, Данте обратился к Неофрону. Стервятник действительно помогал им, но у его помощи был привкус подвоха. Данте достаточно повидал старьёвщиков, чтобы не верить старику: как и всех хищников, в жизни его интересовало лишь то, что можно сожрать. Но Кнедлик доверял ему, а Кнедлику доверял Мистер Сэй, а Данте доверял Мистеру Сэю, и рано ли, поздно ли, но этот порочный круг доверия подведёт их всех.
– Ты знаешь старьёвщика, который напал на неё? Никто прежде не охотился в этом временном периоде.
Старьёвщики не любили большие прыжки во времени, поэтому выбирали себе жертв в пределе 50 лет. Появление проходимца из новой временной отметки могло означать, что там завёлся новый старьёвщик.
О том, что доктор принадлежит к славному племени времяпожирателей, Бостику знать необязательно. У Данте не было больше пончиков, чтобы успокоить и его.

Вернон был догадливым молодым человеком, иначе он не разгадал бы секретный ингредиент маминого рагу в восьмилетнем возрасте. И, позволю себе уточнить, это была не любовь.
Он не собирался устраивать истерик, пугаться при виде старьевщика (как тогда при виде бородатой женщины) и бежать, куда ноги несут. Однако чисто машинально схватил провальщицу за запястье да так, что та вскрикнула от боли и попыталась высвободиться.
- Прости, - выдавил сквозь зубы он, но руки не отпустил.
Где-то в подсознании всплыл рассказ Джонни Замши о старьевщиках и о том, как они выживают в нашем мире. Ничего хорошего из того рассказа Вернон не вынес, зато теперь начал понимать причину поведения этого доктора именно таким образом. Не то, чтобы Бостик был психологом, но со времени знакомства с путешествиями во времени он стал подмечать вещи, на которые раньше не обратил бы внимания, даже если бы те происходили у него под носом.
Перед старьевщиком человека сковывает страх, а времявидцы видят в нем свои самые ужасные кошмары. Наверное, настал тот самый момент, когда он благодарит создателя за то, что тот не сделал его времявидцем.
Доктор Неофрон так рассуждал о круговороте мяса в природе, что у Вернона засосало под всеми местами, под которыми у него могло засосать. Вдруг ему стало противно и одновременно понятно, почему Данте так недоброжелательно вел беседу с добрым доктором. Непонятным было другое - как такой человек (если старьевщиков можно было так назвать) работал с Кнедликом и почему никто не предупредил Верноона? Или никто не знает об этом?
Путешествия во времени с каждой секундой, проведенной в этом кабинете, становились все более загадочными и неоднозначными. Значит нет черного и белого? Значит не разделить крупы на гречку и рис?
Бостик был слегка разочарован, ведь ему все виделось несколько иначе. Он думал о том, что сделает дальше и как поступит прямо сейчас, от этих размышлений у повара разболелась голова. Груз неизвестно откуда взявшейся ответственности навалился на лобную долю его мозга и заставлял веки опускаться, формируя недоверчивый прищур.
Так случалось каждый раз, когда ему нужно было принять решение. Возможно, он просто раздолбай по жизни и не способен на серьезные поступки, а, может, это какая-то очередная особенность его состояния относительно времени и путешествий по его норам.
- Ну все понятно, - произнес наконец Бостик, не желая создавать еще большего напряжения в помещении. - Надеюсь мы больше не встретимся. А, если и придется, то пусть обстоятельства будут хорошими, - добавил он, решив на всякий случай ввернуть небольшую угрозу в прощальную речь.
По крайней мере, Вернон надеялся на то, что угроза будет распознана. Ему еще предстоит сложный разговор с Петром Кнедликом, во время которого он будет очень стараться не выглядеть, как обиженный школьник.
Проходимец легонько потянул Ленор за собой и вышел в коридор, предоставляя Данте закрыть за ними дверь.
- Вот, теперь мы отведем тебя туда, откуда ты сможешь вернуться к себе домой. Все самое страшное позади, можно больше не волноваться. Прости за то, что сжал твою руку, сегодня утром взбивал яйца на омлет...мышечная память, - он улыбнулся так широко, как только мог, при этом его нос стал выглядеть еще более гротескно.
Девушкам это обычно нравилось, чем Вернон и пользовался.
- Иди прямо по коридору, я догоню, сейчас только кое-что уточню.
Он дождался пока Ленор отойдет на пару шагов вперед и коснулся предплечья Данте тыльной стороной ладони.
- Данте 370й...2430й или как тебя там. Я не уверен, что после сегодняшнего мы еще увидимся. Но, если это произойдет, я просто надеюсь на то, что ты предупредишь меня о встрече со старьевщиком заранее, - он сделал паузу и затем добавил. - А теперь постой с Ленор, я вызову такси.