Сколько бы ни рассматривал черно-белые фотографии, сделанные на фоне разрушенных ураганом домов, ни за что не сможешь представить себе, как все выглядит на самом деле, пока не побываешь там сам.
Магистру такая возможность выпала. Он шел по обломкам, как когда-то шел отдаленно похожий на него человек по воде, легкий ветерок развивал его волосы и вокруг не было никого, кроме смерти.
Удивительно, как тихо бывает после ураганов и перед ними, будто ничего не случится и ничего не было. Время - также сложно грамматически, как и физически. Один короткий с точки зрения всего существующего миг и еще не рожденного миг, который повергает целые города в пучину небытия. Позже назовут официальное количество погибших и этой цифрой станет 8 000 человек. Будто выбранная наугад она пропишет себя в учебниках истории и станет легендой также, как и Галвестонский ураган. Но правда есть и всегда останется в том, что погибших, пострадавших и вовлеченных гораздо больше, чем восемь тысяч.
Ах Дороти, как же тебе повезло родиться в Канзасе.
Все вокруг выглядело, как карандашный набросок, будто кто-то не дорисовал картину и решил зачеркнуть ее несколькими сотен неумелыми движениями, изъяв из нарисованного хоть какой-то смысл. Покосившиеся дома, балки, поваленные деревья, щепки...возможно люди, наверняка люди. Мортимер старался не думать об этом, он никогда не был похож на полководцев из своего народа и никогда не станет похожим на них. По крайней мере так он предвидел сейчас, почесывая бороду среди обломков чьей-то жизни.
Зачем приходить сюда? Зачем бывать на пепелище Помпей, зачем мучить себя образами? Чтобы знать. Да, пожалуй, именно так, чтобы знать, что есть целый мир и он жив. Чтобы переносить его утраты и победы на себя, чтобы чувствовать себя таким же живым.
Там на обломках Галвестона все это было, а еще была она.
- Администрация города  задолго до трагедии 8 сентября советовалась с метеорологами и горожанами, после чего приняла решение не возводить морскую дамбу, предназначенную для защиты от тропических циклонов. Все согласились с тем, что вместо траты на очень дорогую дамбу деньги можно было пустить на что-нибудь другое, более полезное, - заговорил он, будто продолжая уже когда-то начатую беседу, возможно с кем-то другим.
Мортимер остановился перед Разрушительницей. Как ее звали теперь? Кажется, Лидия. Он откинул пшеничного цвета волосы назад, запутавшись в них перстнем на указательном пальце правой руки, и, кажется, вырвал прядь или две.
- Дерево еще влажное, хоть прошло два дня. Вода ушла отсюда до рассвета восьмого, а дерево под нашими ногами все еще влажное, - он подпрыгнул и опустился на гнилую доску, сломав ее пополам. - Нам лучше найти другое место, вон там крыша упала и распласталась по земле. Подойдет, - он двинулся к указанному месту, а затем внезапно обернулся и лицо его осветила улыбка.
Если бы эта улыбка была холодным оружием, то острее нее ничего просто не могло бы существовать.
- Ты наслаждаешься этим? Я знал, что будешь, - Магистр прищурился и показал пальцами правой руки жест, описывающий местной, словно легкая бабочка на лугу.
Он отвернулся и замолчал. Добравшись до крыши, Магистр запрыгнул на нее и картинно стукнул воображаемыми каблуками своей обуви.

Отредактировано Magister (10.06.2015 21:21:29)

Отвращение. Вот что он чувствовал к разрушениям не как к результату неких действий, а как к самим действиям. Это вряд ли когда-то изменится и вряд ли проявится каким-либо активным образом.
Дело в том, что многие протестующие делают это настолько активно, что протест превращается в разрешение, а те ведут к неминуемому результату, который, в свою очередь, вызывает отвращение.
Мортимер протестовал молча и отрицая всякое участие. Иногда он срывался, но довольно скоро возвращался к первоначальной стратегии.
А, может, и не отвращение вовсе это было, а что-то другое. В этих чувствах разобраться всегда было сложно.
- Будем вести светскую беседу? - хотя, с другой стороны, зачем еще они здесь собрались? - Уболтала, чертяка языкастая.
Мортимер был одет в подобающем стиле, чтобы соответствовать времени. Он стоял посреди обломков чьих-то надежд на пьедестале из черепицы, засунув руки в карманы, и смотрел на свою старую родственницу, соратницу...на существо сходного вида женского пола (лучше не вдаваться в описательные детали).
- Значит живу я поживаю, добра нажи...хотя, постой, - он вытащил руки из карманов, блеснул на солнце камнями на перстнях, которые снимут, пожалуй, уже только с помощью бензопилы с его хладного трупа, а затем многозначительно почесал бороду, устремив взгляд в небо. - Не займешь пару долларов, желательно в твердой валюте желтого цвета? - Мортимер улыбнулся, поиграв бровями, и снова запустил руку в карман, чтобы достать из него колоду игральных карт.
- Да какая разница, где жить? - внезапно спросил он, перетасовывая карты. - Вопрос удобства - не более! Мне удобно быть иллюзионистом там в 2014 потому, что люди там достаточно умны, чтобы знать, за что платят, и достойно глупы, чтобы верить в чудо. Хотя, по сути, всего этого нет, - он сделал рукой внезапный жест и достал из собственных волос бубновый валет, чтобы вложить его обратно в колоду. - Все это - просто иллюзия существования, а на самом деле смысла нет, значит и фасад пуст. И этого тоже нет, - он кивнул на развалины. - Ты не подумай, я не философствую, просто говорю слова, со мной случается. Выбери карту, - он протянул колоду Разрушительнице.
- А вообще заходи как нибудь, сама посмотришь, только держись от ядерного оружия, мы должны оставить все, как есть, по крайней мере до 2430, - он снова улыбнулся каким-то своим мыслям, забрал карту, которую выбрала Лидия и стал производить манипуляции с колодой. - Ты мне лучше скажи, чем тебе ночные бабочки Уайтчепела не угодили.
Он слушал вечную очень внимательно, поглощая каждое слово, хотя лицом демонстрировал полную отстранённость от разговора и сосредоточенность на карточной фокусе.
Когда Лидия закончила говорить, Мортимер эффектно выбросил карту вперед в попытке оставить ее жирным доказательством своей победы на шифере, хотя обнаружил карту на лбу у подошедшего тихо мужчины (хотя Разрушительница наверняка почувствовала его приближение задолго до начала их разговора в отличии от сконцентрированного не на том Мортимера).
- Это твоя карта? - робко поинтересовался Магистр.
- Какая карта? Что вы тут делаете? Как вы выжили? Вам нужно пройти со мной!

У Мортимера в жизни было всего одно правило и звучало оно каждый раз по-разному. Но суть совершенно не в этом, а в том, что, если бы сейчас его попросили назвать это самое правило, то из его пересохшей глотки вырвалось бы "Никаких скальпелей!".
Невероятный вечный был убежденным пацифистом и главной и единственной войне, которая его касалась (по крайней мере, это он говорил себе каждый раз, когда ложился спать), он не принимал никакого участия, хотя мир иллюзии настолько велик и обширен, что его услуги наверняка потребовались бы одной из сторон.
Но Магистру был противна сама мысль о том, чтобы приложить руку или другую часть тела к умерщвлению своих родичей. Он вообще щепетильно относился к всему тому, что пусть и отдаленно, но мог считать семьей. Вот сейчас, например, его немного тронутая кузина угрожала человеку скальпелем. Ну разве не милашка?
- Да вы уроды тронулись? На много миль вокруг все разрушено, вы тут не проживете на развалинах! - глаза подошедшего человека округлились, в них читалось возмущение и непонимание.
- Милейший, мы понимаем всю трагичность ситуации, - Мортимер забрал выпавшую из колоды карту и вставил ее обратно. - Но давайте не будем провоцировать даму, она пережила потерю, - он сделал брови домиком, поджал губы и вообще всячески постарался придать выражению лица ангельский вид.
- Как хотите, у меня нет времени вас уговаривать. Еще час мы будем собирать тех, кого найдем, а потом уедем. И храни вас господь, если не присоединитесь, - мужчина сплюнул на обломки и ушел, думая о своем героизме.
- Аллилуйя! - произнес Магистр и поднял руки к небу в театральном жесте. - Так на чем мы остановились? Ах да, нет, не разгадали, так и записан, как Джек Потрошитель. Хорошо хоть не Джон Доу, - вечный подмигнул, но улыбаться не стал, чтобы случайно не показалось, что он одобряет.
Назойливый спасатель шел прочь, где-то далеко слышался собачий лай. Видимо, их использовали для того для чтобы найти пострадавших, которые оказались захороненными под обломками. Мортимер посмотрел на Разрушительницу, пытаясь понять, пырнула ли бы та ножом незнакомого человека, пытавшегося им помочь совершенно бескорыстно или все же нет. На это можно было бы делать ставки, если вы любите такого рода игры.
- Откуда в тебе столько раздражительности, девочка моя, - вечный поднял левую бровь и погрозил указательным пальцем, на котором блестел перстень с коричневым камнем в воздухе.
Ему пришлось перевести взгляд на спину удаляющегося спасателя, не дослушав ответ, потому что на встречу тому бежал совершенно голый мужчина. Более того, мужчина оставался не узнанным и незамеченным, а соответственно,  не обласканным вниманием этого вежливого спасателя.
- Только не это, - Магистр закатил глаза, а затем обратил усталый взор на Лидию. - Думаешь, стоит вмешиваться?