В этот день от туристов, решивших насладиться прогулкой под итальянским солнцем (что неплохо сочеталось с осмотром достопримечательностей, разглядыванием красот и красоток, а также транспортировкой денег из рук, а порой и из карманов, сумок и потаённых мест, в руки) — так вот, от людей, что неспешно передвигались по тротуарам Сиены, укрылось главное событие дня. И ещё бы ему не укрыться: в жизни самое интересное часто остаётся незамеченным большинством. Так талант гения расцветает, непризнанный современниками; так инфекция поражает единиц, чтобы потом убить тысячи; так посреди улицы появляется обнажённый юноша... Но об этом подробнее.
Время вытолкнуло Данте назад, не сказать выплюнуло: по привычке он сгруппировался и мягко приземлился на тротуар, перекатившись и застыв, пригнувшись, приходя в себя. Для пущего эффекта не хватало резво вскочить, развести руками и крикнуть «Алле, оп!» - ирония, которую сам Данте не смог бы оценить при всём желании. Убедившись, что при перемещении не оставил в прошлом руку, ногу или ещё какую памятную часть тела, он поднял глаза, чтобы увидеть в нескольких шагах от себя Вернона с одеждой наизготовку.
Данте поднялся, выпрямился и с удовольствием расправил плечи — разве что шеей не хрустнул. При этом ему удалось сохранить деловой, весьма вдумчивый вид, который редко приходится впору тем, кто из одежды носит лишь usb-вход и манипулятор временной воронкой.
- Он будет через пару минут, - перешёл Данте сразу к делу, протягивая руку за одеждой.
Один за другим он надел штаны, футболку и кеды. Главное в путешествиях во времени — это даже не осмотрительность, знание истории или умение драться на рапирах. Удобная обувь — вот без чего не обойтись.
- Всё подготовил?
Этого старьёвщика они выследили по горячим следам. Новорождённый, совсем дикий, он был лёгкой мишенью и слишком удобной, чтобы не попытаться загнать его в кротовину. План не блистал изяществом, зато был действенным: ослепить старьёвщика, обездвижить и переместить в «Час».
Данте закончил зашнуровывать обувь, посмотрел на третий циферблат манипулятора. По его расчётам, старьёвщик должен был появиться с минуты на минуту.
- Главное — не паникуй и помни: он боится тебя больше, чем ты его. Просто он об этом не знает.

- Оли, выходи. Оли, пора…
Оливер, кусая зубную щетку, чистит зубы. Ему не нравится, когда его так называют, но это уже ритуал. Он повторяется каждое утро, мать зовет его Оли, он кусает щетку, потом все дружно завтракают и расходятся. В принципе, он мог бы попросить этого не делать, но ритуалы нарушать нельзя, иначе это грозит как минимум большими неприятностями. Хотя в любом случае, по представлениям Оливера неприятности теперь были неизбежны как минимум потому, что когда он покинет ванну, то за дверью окажется не его дом в далекой Англии, а номер отеля. Кошмар. Но естественно это были ещё не все неприятности на сегодня. После завтрака была экскурсия. Автобусная. Страшная вещь, надо сказать. Абсолютно незнакомых людей сажают в одну большую машину, везут в неизвестном направлении, и при этом пытаются отвлечь от этого кошмара, рассказывая различные факты и прибаутки.
«- Не выйдет! Не обманите! Я запомню дорогу назад!»
Кому вообще пришло в голову отправить в другую страну маленькую группу таких как он? Ну ладно, бог с ним, с Оливером, он хоть и не в своей тарелке, но вполне оценит всё, когда успокоится. А с остальными как? Если кто-то из окружающих думает, что на них сильно влияет общество «товарищей по не счастью», то они не совсем правы.
Пока экскурсовод вещал что-то про Палио и контарды, каждый находился в своем личном мирке, в который окружающий мир просачивался совершенно по-разному. Кто-то скрупулёзно записывал каждое слово, кто-то увлечено пинал ногой брусчатку или был занят чем-то ещё. Участки экскурсии были не понятны для Янга точно так же, как и все остальные, если даже не больше. Но у этого экскурсовода явно было золотое терпение и такие вещи как не слушающие его туристы не могли сбить его с истинного пути просвещения убогих, он продолжал свое повествование.
Оливер слушал всё это в пол уха. Он уже успел прочесть о городе, и больше всего его заинтересовала таинственная река Диана, что течет под Сиеной, и которую никто никогда не видел. Если верить этой легенде, то тихой лунной ночью можно услышать шум таинственной реки, и если в этот час выпить воды из фонтана Фонтебранда на территории контрады Гуся, куда она приносит свои призрачные воды, то можно стать немного  паццо – сумасшедшим. Совсем немного сумасшедшим. Как гласит легенда - выпей этой воды и станешь поэтом или безумно влюбишься, а может быть, тебя ожидает прозрение и ты станешь новым святым… Рискнешь?
Оливеру терять было нечего и так уже с приветом, да и на то, что в небе совсем другое светило ему было начхать. А вот проверить, не имеет ли эта водица в иной час, обратного действия было очень даже интересно.
Узкие улочки Сиены петляли брусчатой лентой, взлетали вверх и катились вниз. Оливер сам не заметил, как оторвался от группы. Шаг, другой. Всё дальше от площади в виде раковины, всё ближе к территории заветной контарды.
- А ведь была на карте совсем рядом, - Янг чешет макушку пытаясь разобраться, куда же он свернул. А свернул он определенно не туда - на гербах кругом башни. К величайшему разочарованию. Ничего не остается, как идти назад - сдаваться. Улицы цвета обожжённой глины тянутся вспять. Сегодня он не найдет реку. Кончились приключения.
Так думал Оливер минуты четыре, хотя нет, целых шесть, пока за очередным поворотом узкой улочки из ниоткуда не выскочил совершенно голый мужик. Не известно, что этот голый сказал мужчине, что стоял рядом с местом появления нудиста (наверняка что-то вроде «Мне нужна твоя одежда и мотоцикл»), но то вручил ему одежду.
Восхищению Янга не было предела. Наверняка это какие-нибудь хранители Дианы, которые как раз и делают так, чтобы её не нашли!
Оливер достал блокнот. Что написать? У него сотни вопросов и черт знает, понимает ли местная нечисть английский... Не беда, он силен в пантомиме, потому написал одно единственное слово «Диана» и нарисовал под ним несколько волнистых линий, типо вода. Теперь можно и обращаться к хранителям реки, которые, к счастью, ещё не исчезли, а продолжали какое-то свое копошение, вооружаясь чем-то невероятным. Мечи из света звезд и лунного серебра – не иначе. Видать на великую битву добра со злом собрались. Ну, или что там нынче, с чем борется?
Где-то в конце улицы послышался знакомый голос экскурсовода, причитающий сразу на двух языках о всех тяготах жизни.
«- Вот и по мою душу пришли,» - время явно работало против Оливера и если у него были какие-то вопросы к воинственной итальянской нечисти, то стоило задавать их сейчас, пока его не уволокли назад в автобус. Он уже перескочил улицу, когда из воздуха возник четвертый участник этого странного представления – такой же нагой, как и предыдущий материализовавшийся дух. С новоприбывшим явно не собирались церемониться. Хранитель реки с мужественным боевым кличем взмахнул своими мечами из звездного света, заставляя враждебного духа отступить, а Оливера отшатнуться и плюхнуться на землю роняя блокнот и ручку.

Данте был человеком будущего с интеллектуальными возможностями, гораздо превышающими современные. Однако это не помешало ему мысленно обругать себя идиотом.
Другой на его месте плюнул бы вслед старьёвщику или хотя бы погрозил ему кулаком; Данте же лишь грустно посмотрел, как порой глядят вслед уходящему автобусу. Оставалось надеяться, что тот слишком напуган, чтобы сейчас охотиться.
Данте повернулся к товарищу, чтобы убедиться, не пострадал ли он во время короткой и позорящей всю гостиницу «Час» и мастерскую «Мистер Сэй, замена чипов, микросхем и карт памяти» операции. Неизвестный мальчишка, испортивший им всё, до сих пор был здесь. Более того, он держал Вернона за руку с твёрдым намерением не отпускать в ближайшее время. Лицо наблюдавшего за этим Данте смело могло претендовать на место в словаре – в качестве иллюстрации к выражению «глаза на лоб полезли».
– Я не уверен, поэтому уточню. В вашем времени так принято?
Совесть и чувство долга подсказывали, что бросать мальчишку вот так нельзя – возможно, перед ними времявидец, а то и провальщик. Но те же совесть и чувство долга, считал Данте, должны заткнуться в тряпочку, потому что втягивать некоторых людей в путешествия во времени – это форменное свинство. Это, бесспорно, весело, и сначала всё кажется прекрасным – проходимцы, станции, Амадей Моцарт – но потом ты обнаруживаешь себя лежащим на асфальте и истекающим кьянти. Приятного мало. Особенно для асфальта.
– Вернон, – Данте многозначительно кивнул на юношу. – Он видит меня.
Мальчишка выглядел ошарашенным – похоже, он только сейчас обнаружил, что Земля мчится в космическом пространстве со скоростью множество триллионов миль в секунду. И это ещё не говоря о минутах.
При этом за всё время парень не обмолвился ни словом – если не считать загадочного «Диана», написанного в блокноте. Обычно люди в подобных обстоятельствах становятся более словоохотливыми, хотя их словарный запас и сжимается до фраз «о Господи», «мать твою» и «черт побери!» – три личности, о которых ты не забываешь ни при каких обстоятельствах.
За исключением тех случаев, когда стираешь свой головной жёсткий диск. Но это уже личное.
Данте предоставил напарнику самостоятельно разбираться с неожиданными телесными контактами, сам же обратился к незнакомцу своим наиболее дружелюбным тоном (который больше напоминал угрожающий, а за дружелюбие его мог принять разве что человек с очень богатой фантазией и очень плохим слухом).
– Ты испортил нам важную операцию. И это не говоря про одежду Вернона.

Оливер отчаянно покивал. Да, он не со зла он вообще из тех, в ком, наверно, этого чувства нет в принципе. Почти несовместимый с нормальной жизнью дефект.  Но что значит, он ничего не видел?! Он всё видел и так этого не оставит! Интересно же до колик.
- Черт побери, они ещё и щипаются! - парень был в полном восторге, который наверно испытывал разве что Шлиман, поняв, что, наконец, нашел свою Трою. Вон даже крепкое словцо где-то услышанное припомнил, - Они живые!
Он, конечно, что-то ойкнул от щипка, но выражение лица сменилось чуть ли не на восторженное. Конечно же, он разжал руки, доверяя целиком и полностью этим странным людям.
Оливер-Диана был наивен и потому, не подозревая подвоха и мысли, что его могут обмануть. Он выводил свой адрес и имя в блокноте слегка трясущейся рукой, торопясь будто горит что-то. Вырванный лист с ценной информацией он протянул Бостику. А как же иначе? Они ведь сами попросили, а значит непременно придут. Не обманут. Ведь не могут обманывать те, кто охраняет мир от таких страшных тварей!
Впрочем, вопреки мечтам Бостика и Данте, Янг был не намерен отставать от них, а тем более возвращаться к своей группе, жуткая-жуть ускакавшая в неизвестном направлении требующая, чтобы с ней разбирались световыми мечами (кстати, почему они так похожи на лампы?), явно напрашивалась на повышенное внимание.
Мысли путались, искажались, скакали в безумной чехарде. Бедный парень даже не подозревал, во что влипает и какими неприятностями грозит его желание остаться двоим путешественникам. Для него они всё ещё были представителями иного, скрытого от людей мира о встрече с которыми он даже и мечтать не смел.