Молодой Дэвид Коперфильд оказался полным разочарованием. Напыщенный юнец, который считал себя фокусником, был совершенно далек от того, что ожидал увидеть Магистр, и, если бы не случайное попадание в группу протестующих против войны во Вьетнаме, дела в семидесятых пошли бы из рук вон плохо для невероятного вечного.
Возможно из-за духа пацифизма, который витал вокруг Магистра, или из-за того, что он был подобающе одет, хиппи приняли его за своего и того мир вечного погрузился в густое приятно пахнущее облако дыма.
Время шло здесь совершенно иначе, он сидел в кругу друзей и женщины вплетали ему в волосы цветы. Потом они пели под гитару и спали в палатках, а иногда и просто на траве. К ним приходили одетые в форму люди, а потом кто-то дал Мортимеру плакат в одну руку и косяк в другую. Так было утеряно еще несколько дней.
В сладкой неге вечный потерял себя и счет часов, а затем пришли парни, которые называли себя пантерами и носили оружие в руках. В один миг мирный протест превратился в военную акцию непонятно против чего, многие были арестованы.
Кто-то схватил магистра за руку и потащил в убежище, где они провели всю ночь, посмеиваясь над происходящим. Утром принесли еще травы. Было хорошо, время шло быстро и медленно одновременно, вечный не заглядывал в будущее и не оглядывался назад. Чтобы от него отстали с разговорами, пришлось дать обещание, а затем отправиться в такой долгожданный и приятный сон.
Утром на следующее утро чистый, причесанный и хорошо одетый Мортимер был на собеседовании в тюрьме Синг-Синг, при себе у вечного была прекрасная характеристика, документы на имя Джейсона Стейкхауза и улыбка. Безусловно он жалел о том, что согласился на такое. Но, с другой стороны, разве сложно будет такому великому магу, как он, устроить совершенно волшебный побег из тюрьмы строгого режима для нескольких парней из черных пантер?
Еще через несколько дней смотритель Стейкхауз делал обход по вверенному ему сектору. Он отчаянно пытался заглянуть в будущее, чтобы проверить его вариации и выбрать удобную, но то ли все его естество было пропитано марихуаной, то ли флюиды этого гиблого места так влияли... Получалось совсем немного, а точнее сказать ничего.
- Значит жирный Эрл завтра почистит зубы мятной пастой или выпьет кофе и тогда...медсестра Одри прочтет заметку о... Дьявол! - Магистр остановился перед одиночной камерой, откуда на него смотрел бородатый вечный. - Приветик.

Более тысячи сотрудников, семьсот заключенных, развитая инфраструктура, но на свой пятый день работы Магистр встретил именно его. Вечный не питал особой любви к своим сородичам, но и не отталкивал их почем зря, а вот Джек держался обособленно и при первой встрече больше напоминал умалишенного, чем здравомыслящего человека. Но именно это Мортимеру в нем и нравилось. Значительную долю к этой братской любви добавлял тот факт, что Полмолитвы ни разу не пытался его убить.
- Не предвидел, - впрочем, ему тут сложно было предвидеть даже то, что будет на завтрак. - С этим местом что-то не то, - Магистр скривился и, касаясь мизинцами обеих рук поочередно каждого пальца от начала до конца и наоборот.
Казалось, что он погрузился в транс, взгляд блуждал по стенам вокруг камеры, в которой находился неожиданный заключенный.
- Как ты сюда попал? - спустя несколько секунд молчания Магистр впился глазами в лицо Джека, обрамленное густо растущими рыжими волосами.
Сам он очень хорошо помнил, как попал в этом место. Точнее, не почему это произошло, а как. Ему пришлось надеть форму и убедить себя в том, что это очередной сценический костюм, чтобы не испытывать отвращение к ней каждую секунду своего существования. А еще ему пришлось подстричь волосы и это упущение отравляло все его естество еще больше.
В тюрьмах нет никакой терпимости, как и в церквях, - думал он, пытаясь хоть как-то отвлечься от всех этих лишений.
Также пришлось избавиться от всех перстней перед тем, как наниматься на работу, поэтому чувствовалась острая необходимость чем-то занять руки, а пальцы утратили привычный вес.
- Как ты вообще живешь? С жилплощадью, вижу, проблем нет, - Мортимер подошел ближе к решетке и уперся обеими руками о прутья.
Вообще-то им так нельзя было делать, но пока никто не видит, а камера направлена в другую сторону, то можно.
- Пахнет от тебя не особенно хорошо, тебя не водят в душ? Знаешь, а все равно, как ты пахнешь, - камера начала поворачиваться обратно и Мортимеру пришлось отойти от решетки на предписанное инструкцией расстояние.
Здесь ему пришлось не только поменять свой внешний вид, но прочитать инструкцию, что он абсолютно и бесповоротно ненавидел. Магистр презирал инструкции и никогда их не читал, он предпочитал искать другой подход к технике и процедурам. Миксер, допустим, нужно было сперва немного погладить, а с кофе машиной слегка пофлиртовать и тогда латте выходил со щепоткой пикантности.
- Я не верю в совпадения. Т.е. я верю в них и постоянно объясняю ими все подряд, но в этой тюрьме оказались два вечных и у обоих проблемы с восприятием, - Мортимер облизал оба мизинца и провел ими по бровям, - и что же мы будем с этим делать?

Логика Джека была потрясающей воображение. Он убил жену потому, что она была слишком такой или слишком эдакой, но дело было даже не в этом. В чем конкретно, Мортимер разбираться не спешил, ясно было одно - Полмолитвы сделал что-то ужасное по мнению большинства и что-то совершенно обычное по своему собственному мнению. Магистр бы не удивился, если бы рыжий боров при аресте и в суде стоял до последнего на своем, оправдываясь и упираясь. Что удивляло, так это то, что арестанта не приняли за умалишенного и упекли в совершенно обычную тюрьму строгого режимы. Можно было даже сказать тюрьмушинку со строгеньким режимиком, из которой сбежать для таких как они было как большой палец во время фокуса оторвать, если бы не одно престранное обстоятельство.
- Чувствую, - согласился вечный, - как фонит и как не совсем концертные звуки рикошетят о стены.
Этот вопрос заслуживал исследований, а для них Мортимеру нужно было удалиться от камеры Джека. Удаление требовалось также по причине того самого сочетания запаха и звука.
- С едой напряженка, за ней хорошо следят. Возможно тебе придется побыть сегодня сэндвичем с тунцом.
На последнюю фразу Мортимер ничего не ответил. Он смотрел на заключенного так, будто был самым трезвомыслящим человеком в мире, который оказался перед целой стаей психически больных людей. А потом вдруг сам расхохотался неестественно и страшно, что также внезапно пришлось прекратить потому, что по коридору кто-то шел.

Магистр обдумывал случившееся под ровный стук собственных ботинок о тюремный пол.  У него все еще оставалась миссия, на которую невероятный вечный под благоприятным (а иначе быть не может) воздействием марихуаны был подписан. Но, с другой стороны, вроде бы эти черные пантеры должны были гнить в тюрьме. Или не должны?.. Так сложно было разобрать сквозь этот постоянный фон, который сдавливал восприятие и заставлял чувствовать себя простым человеком.
Нет, Мортимер не считал, что быть человеком - плохо. Люди тоже сходят с ума по различным причинам и винить здесь особенности зрения вечных совершенно не имеет смысла. В некоторой степени он даже находил жизнь людей пикантной - короткой и полной трагикомедии. Они не уходили на века в депрессии, не начинали религий своим одним появлением в питейном заведении, не имели таких изощренных отношений с родственниками.
Но все же их жизнь текла слишком быстро и было в ней так ничтожно мало событий, что за этот срок Магистр никогда не нашел свой идеальный фокус. Вера в то, что это произойдет жила в нем и в самый печальный момент. Возможно, он будет найдем именно здесь, в этой самой тюрьме, название которой значило камень на камне. Вероятно в названии крылся намек и в этом здании не должно было остаться камня на камне в последствии, но это обстоятельство все еще предстояло выяснить.
С наступлением ночи Магистр вернулся к камере с небольшой сумкой, которую старательно прятал от камер. По крайней мере, ему так казалось, ведь предугадать их движение вечный был не в состоянии.
- У меня есть хорошая и плохая новость.
Первым делом Магистр достал сэндвич, аккуратно завернутый в бумагу, и протянул его Джеку.
- Он с индейкой, тебе повезло. И вот еще, - за едой сквозь прутья пролезла форма персонала тюрьмы по частям и шмякнулась о пол. - Мне кажется, она маловата, примерь и передай мне обратно.
Последним из сумки показались ножницы. Лезвие сверкнуло в свете фонарика, которым Мортимер все это дело подсвечивал. Работники в этой тюрьме должны были гладко бриться, но за неимением лезвия сойдет и более короткая борода.
- Или это была хорошая новость, а предыдущая плохая? - вечный с сомнением осмотрел вещи и, решив, что все это не имеет значения, сделал ножницами вжик-вжик. - Сам реши.
- Удачных попыток бегства до этого года не было, а что там дальше, в библиотеке тюрьмы не содержится, - он никогда не думал, что скажет слово "библиотека" в связи с планированием побега, да еще и с таким серьезным лицом. - Тут раньше жили индейцы, так что мы вполне можем топтать могилы нескольких из них, а, может, и не только из их, смекаешь?

Отредактировано Magister (06.07.2015 15:24:21)

Это нечестно! - кричало все естество Магистра, которому пришлось обстричь свои прекрасные волосы практически под ноль.
- Как хочешь, - буркнул он, понимая, что переубеждать Джека совершенно бесполезно.  - Только у меня условие - без поножовщины. Я не участвовал в нашем насильственном безумии тогда и не собираюсь начинать сегодня.
Вечный говорил о войне, в которой участвовали и погибали их сородичи. Никто уже толком и не помнил, как она началась и как кончилась, сложно дать четкие временные рамки событию, которое происходило во всех временах одновременно.
Джек выглядел в форме охранника, которая была ему очевидно мала, как сарделька туго перевязанная нитками в нескольких местах. Картину довершали рыжие кудри, которые торчали из всех доступных для торчания мест. В эти места входила не только голова, но и грудь, на которой не совсем до конца сходилась форма.
- Плоть отражает скрытое безумие? - Мортимер улыбнулся, отстегивая нужный ключ от пояса. - Просто помни, ударят по левой щеке, подставляй правую, - несколько секунд он ковырялся с замком, а затем открыл камеру, - разворачивайся и беги, что есть сил.
С короткими волосами эта фраза звучала не так эффектно, как в былые босоногие времена, когда за ним по миру ходили какие-то люди и что-то там записывали.
Когда Полмолитвы был на свободе (на относительной свободе по сравнению с его предыдущим состоянием), они двинулись по коридору. Мортимер старался держать определенный темп, ведь у него оставалось еще одно невыполненное обещание.
- Сейчас мы подойдем к пропускному пункту из одиночек, - тихо начал он, - там стоит Ларри, он на антигистаминных и постоянно хочет спать, так что ты не отсвечивай, - вечный остановился и повернулся лицом к Джеку. - Послушай очень внимательно, не говори с ним, я приложу свой пропуск и тогда нам нужно будет пройти практически одновременно, а для это нужно будет стать очень близко.
Сам Магистр не горел желанием прижиматься к своему родственнику, устраивая в дверном проеме все пятьдесят оттенков рыжего, но судьба была злодейкой и точнее предугадать будущее он просто не мог. Оно было туманным и говорило, что с большой вероятностью все пройдет тихо, если слиться в одном порыве на выходе из блока одиночных камер и молчать в тряпочку. 
Они подошли к пропускному пункту, на котором в небольшой комнате с огромными окнами сидел полный светловолосый человек, который постоянно потел и пил кофе, чтобы не уснуть. Кофе не помогал и Ларри постоянно ловил себя на том, что вот вот уснет.
- Только ради Великого Крота не веди себя странно, - шепнул напоследок Мортимер, буркнул что-то охраннику в будке и провел пропуском у щитка на двери, а затем прижался к спине Джека и подтолкнул его всем телом к двери.
Пальцы прошлись под мышками безумного вечного, Магистр сжал зубы в надежде на то, что это не возымеет никакого эффекта.

- Что ты делаешь?! - вопил Магистр, вцепившись в собственный пояс, на котором висели все необходимые для охранника причиндалы.
Если бы его волосы были такими же длинными и волшебно шелковистыми, как прежде, он непременно выдрал бы себе парочку прядей, удивленно и расстроенно что-то восклицая. Но такой возможности, увы и ах, не было, поэтому приходилось пользоваться подручным материалом.
- Будь проклят тот день, когда я попал в эту тюрьму, будь проклята та минута, когда мягкая папиросная бумага коснулась моих губ и приятный манящий аромат наполнил окружающий мир, вовлекая меня в игру с действительностью, - от крика Мортимер медленно перешел на нормальную речь, а после и на благоговейный шепот, немного поглаживая указательным и средним пальцем собственные губы, прикрыв глаза, вспоминая тот сладостный миг.
Порицать марихуанну и ее воздействие было для него определенно выше всяких имеющихся сил, пришлось взять себя в руки и быстро обмозговать следующий шаг, пока Джек физически расправлялся с Ларри. Очень жаль, что он не сможет выступить в субботу на Стэнд-ап, ведь он так этого хотел.
- Ладно, - крикнул Магистр, стараясь говорить громче, чем сирена, которая заполняла все окружающее их пространство. - У нас еще есть шанс, нам нужно их запутать!
По пятам двух вечных следовали настоящие преданные своему делу охранники и бежать было бесполезно, но у Мортимера оставался еще один туз в рукаве, точнее несколько тузов. А еще точнее пятеро темнокожих парней из банды Пантер. И, если бы ему действительно удалось запихнуть этих преступников в рукав, фокус вышел бы отличным. Но сейчас было не время для рефлексии и совершенно точно не время для самбы, однако этот факт не остановил невероятного вечного.
- Самба! - крикнул он и под мигание красной лампы отправился в пляс, заворачивая периодически к камерам заключенных и выпуская их. - Привет от черной пантеры, - напевал он, выделывая ногами причудливые па.
Когда дело было сделано, а танец закончен, Мортимер схватил Джека за руку и рванул по коридору направо. Они бежали долго в полном молчании, если не считать одышки и похрюкивания одного из них. Спустя некоторое время Магистр остановился посреди темного коридора и заглянул Джеку в глаза обрамленные взрывом рыжих красок, выглядящих ярко даже в при свете Луны.
- Я запомнил карту тюрьму, как мочки своих ушей, - в тайне наедине с собой вечный любил разглядывать их. - Нас сейчас ищут и рано или поздно найдут через камеры, но мы сделаем ход конем, - он торжествующе улыбался, все еще пытаясь дышать нормально и не хрюкать. - Мы обманем их и не побежим к выходу, - оно и правильно, ведь там были вышки в автоматами. - Мы отправимся через вон те двери, - Мортимер указал на них, - в здание старой тюрьмы, его сейчас разбирают. Там у меня припасена одежда для пятерых афроамериканцев и немного еды, утром смешаемся со строителями и скроемся. Остается только одно - аккуратно и тихо открыть эту дверь, не вызывая подозрений. И да, ключа у меня нет.

Это был отличный фокус, им бы выступать с таким фокусом на сцене. Черт, да ради этого Мортимер согласится побыть ассистентом! Он наденет блестящий костюм с коротенькой юбочкой и будет отвлекать внимание от фокусника с нужные моменты изящными жестами мускулистых рук.
Картины возможного представления проносились в голове Магистра, заставляя его мечтательно поднять глаза к потолку и ахнуть, восхищаясь работой мастера. Не медвежатника, нет. Мастерски в данном случае был сделан выбор нужного человека, хоть вечный и не был любителем насилия. Джек мог стать превосходным иллюзионистом, если бы не был таким любителем есть и убивать все, что не сможет съесть.
Дверь открылась и им пришлось убраться из тюрьмы так скоро, как это было возможно. Когда они оказались на улице втроем с домушником, Мортимер захлопнул дверь, оставив внутри дерущихся заключенных, которые теперь походили на многорукое и многоногое существо, неизменно поклоняющееся агрессии, крови и всяческих телесным выделениям, имеющим острый запах.
- Это для их же блага, им еще перевоспитываться, - пояснил Магистр больше медвежатнику, чем Джеку.
Схватив за тюремную робу низкого парня средних лет по имени Кенни, который наговаривал на свои пальцы, вечный направился к наполовину разрушенному корпусу. Апрельский ветер продувал сквозь тонкую одежду, задерживаясь у костей, заставляя зубы неуверенно постукивать, а этого допустить никак нельзя было.
- Что вы задумали? - поинтересовался Кенни, сидя на корточках на втором этаже старого корпуса.
Он прижимался спиной стене, выглядывал из отверстия, в котором когда-то были окна, всматриваясь в темноту ночи, будто действительно мог там что-то увидеть.
- Меньше задавай вопросы, больше работай челюстью, - заявил Мортимер и достал из припрятанного заранее мешка две запеченные курицы.
Одну птицу он разделил с Кенни, вторую целиком отдал Джеку, подумав, что так вернее будет. Следующим фокусом стало появление штатской одежды. Она была рассчитана на пятерых, так что выбирать было из чего, еще и осталось.
- Мы подождем пока они выдохнутся, а потом преодолеем последнее препятствие, - Магистр кивнул на освещаемое фонарями место у ограды, которая смыкала тюремную территорию в тугое кольцо. - Очень важно не идти туда сейчас, когда они готовы, а пойти ближе к рассвету, когда они устанут искать и потеряют бдительность. Мы их отвлечем, а сами проберемся к служебному выходу. Понятно? - отвлекать Магистр собирался феерверками, которые заботливо были припасены в том же помещении.
- Понятно, - протянул Кенни с набитым ртом, - что ж тут непонятного.

Стиль. С одной стороны, он был присущ некоторым членам разных кругов общества и делал жизнь не такой скучной и однообразной, какой она могла показаться на первый взгляд среднестатистическому обывателю. С другой же стороны, из-за этого самого стиля некоторых людей и других существ он постоянно попадал в переделки.
Суматоху подавляемого восстания сменила тишина звездной ночи и, если бы не потребность сидеть в пыльном наполовину разрушенном здании, Мортимер предпочел бы сейчас посмотреть на звезды. Что может быть прекрасней осознания того, что есть гораздо более вечные создания, чем ты сам. К таким созданиям причислялись звезды и, конечно же, Великий Крот, чьи пути воистину неисповедимы, ведь никто до сих пор так и не осмеливался предположить, чем руководствуется Крот, поворачивая в ту или иную сторону.
Размышления на эту тему и чесотка сводили вечного с ума. Никто не предупредил его о том, что выбритый затылок будет так сильно чесаться. Тут еще и тяжелый скверный взгляд Джека, под которым неудобно станет даже самому безумному из людей.
- Какого Крота я забыл здесь? - передразнил его Магистр.
Вот это было уже нечестно! Какая разница, что тут делает тот, кто пытается спасти твою жизнь из уз совершенной и абсолютной скуки? Стоит ли жаловаться и подозревать того, кто ради этого пожертвовал, как сейчас говорят, своим луком. И речь тут совершенно не об овощах.
- Три тысячи чаек, - с чувством протянул Мортимер, - три тысячи чаек побрали бы твою подозрительность, Джек! Какая к Кроту разница, что я курю и к каким последствиям это приводит?
Разница была, ведь однажды после бурного вечера с грибами вечный проснулся в курятнике в обнимку с лаской, которая пыталась либо нежно поцеловать его, либо откусить ему нос. Но это уже совершенно другая история.
- Я пришел сюда, чтобы встретиться с Коперфильдом, ты же знаешь мою слабость к иллюзии. Он оказался редким говнюком и я завис с какими-то ребятами, они были за мир, мы много курили, потом появились власти и вот я тут спасаю тебя вместо них.
На любого другого родственника эта речь подействовала бы положительно, но с Джеком никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. Казусы случаются, особенно тогда, когда ты находишься у могилы путшественника во времени и не можешь их предвидеть.
В эту ночь возбужденные случившимся и страдающие от избытка адреналина ночная медсестра Рамона и охранник Эдвард решили уединиться в развалинах. Однако вместо упоительного романтического часа, они нашли там совершенно иное развлечение, которое и развлечением-то назвать сложно было.
Сначала послышался шорох и тяжелое дыхание, а уже потом и крик наполовину раздетой женщины. Кенни проснулся от такой суеты, оказавшись совсем близко к Рамоне, та, в свою очередь, заорала еще больше и толкнула заключенного. Он попятился назад, ноги его запутались в чьих-то других ногах, что стало причиной падения на вертикально торчащую арматуру двумя этажами ниже.
- Вы убили Кенни! - воскликнул Мортимер. - Вы сволочи!
Тихий медвежатник начинал ему нравиться в основном тем, что задавал мало вопросов.