Сначала небо было почти чёрное, подсвеченное луной. Потом подсветка исчезла, и небо сделалось совсем чёрным, но, кажется, ненадолго. Его цвет всё время менялся: стал сероватым, подёрнулся краснотой, заголубел.
Когда по небу, тесня голубизну, поползли лучи солнца, в уголке левого глаза Леонардо появилась тень. Она дёргалась, принимала очертания фигуры, двигалась неестественно быстро и вскоре заняла собой всё небо.
– У меня для вас записка, маэстро, – прозвучал голос, ещё не успевший сломаться и потерять звон юношества.
Леонардо из Винчи ещё не заслужил звание «маэстро» – такое обращение скорее выдавало уважение говорящего, чем реальное положение вещей. Посланник, возможно, появился и раньше, но полной уверенности в этом у Лео не было. Во всяком случае, до сего момента тот не пытался заслонить собой небо.
Леонардо поднялся с земли, отряхнул с тёмного плаща травинки и, подняв руки, с удовольствием вытянулся, разминая тело. Сколько времени он провёл вот так, лежа на земле и наблюдая за небосводом? Несколько часов, возможно, – горизонт уже желтел, покрывая далёкие крыши Флоренции золотистыми бликами.
Вот оно, мгновение, которое нужно сохранить.
Ещё в детстве Лео придумал игру – всё, что стоило запоминания, он прятал в своём «храме мысли». За последнее десятилетие Леонардо возвёл храм таких размеров, что он превосходил даже цветок Флоренции – собор Санта-Мария дель Фьоре. Под куполом храма мысли жили случайно встреченные незнакомцы – и голоса близких, которые ему уже никогда не услышать; фрески старых мастеров и слова, оброненные случайно, но достойные сохраниться в веках. Леонардо поселил здесь и свою мать: так он всегда мог найти её, пусть для мира она и была потеряна. Он прикрыл глаза, размещая этот рассвет внутри памяти: пусть его лучи не преломляются византийскими стёклами и он освещает храм мысли в любое время дня и ночи.
Что до посланника, то он, верно, проделал долгий путь, чтобы разыскать Леонардо. И всё же нашёл, пусть для этого и пришлось покинуть черту города. Лео внимательно присмотрелся к юноше – тонкие, почти женственные черты. Он напоминал Давида работы Донателло, хотя мальчишка вряд ли смог бы сравнить себя со скульптурой великого мастера – она украшала внутренний двор Палаццо Медичи и вряд ли собиралась покинуть его в ближайшее время. Сам Леонардо видел его лишь раз, но и этого было достаточно.
Мысленно набросав эскиз юноши, Леонардо наконец взял из его рук записку. Быстро пробежал по ней глазами, не смог скрыть улыбки. Вряд ли кто-то мог оценить иронию: он, одетый в тунику до колен, сшитую из дешёвого потёртого льна, и залатанный плащ из шерсти, получает приглашение от лучшего портного Флоренции, а то и всей Италии.
Он дал юноше монету за услуги, от которой тот сразу же попытался отказаться:
– Вы слишком добры, господин.
Лео покачал головой.
– Скажи Турку, что я приду… – он задумался. – Когда приду. Мне предстоит завершить одно дело, прежде чем начнётся дождь. Но ему можешь передать, что нашёл меня в таверне в предосудительной компании.
Леонардо похлопал мальчика по плечу, а когда тот нехотя вернулся в седло и отправился назад в город, принялся за дело. Он по памяти набросал эскиз на бумаге, для верности прижатой к доске из тополя. От утреннего холода пальцы немели, но Лео не мог позволить себе перчаток – рисовать в них как следует нельзя. На боль он не обращал внимания, слишком сосредоточившись на рисунке. И в город вернулся лишь после полудня, когда сумка была туго набита изрисованной бумагой, а руки ломило от холода.
Он недавно стал гостем мастерской тканей и познакомился с секретом, который она скрывала. Каждый раз, когда Леонардо приближался к этому месту, он испытывал волнение, сродни любовному. Трепет, предвкушение, ожидание награды – слова слишком безлики, чтобы описать все его чувства (именно поэтому Лео и стал художником, а не поэтом). Эта станция давала обещание приоткрыть тайну жизни и действительности, показать то, что никто из живущих ныне не видел. Обещание, которого он ждал всю жизнь, даже не подозревая о том. Вот и сегодня, не зная, что понадобилось Турку и как развернутся события, Лео уже готов был окунуться в них с головой.
Он вошёл в мастерскую осторожно, стараясь не производить много шума. И всё же ему пришлось позвать Турка, чтобы не заблудиться в лабиринтах бархата, шёлка и парчи, где вместо стражников были деревянные фигуры, облаченные в незаконченные платья.

[AVA]http://savepic.su/5895859.png[/AVA]

Отредактировано Leonardo da Vinci (23.07.2015 21:37:19)

Путешествие по мастерской продлилось ровно до того момента, как Лео заметил клубы дыма – они стали его ариадновой нитью. Только если в легенде спасительная нить выводила из лабиринта, то терпкий, наполненный ароматами дальних стран дым вёл в его самое логово. Да и обитатель этого места был не Минотавром, а сфинксом – загадкой, облачённой в тайну и покрытой неизвестностью. Лео не думал, что когда-нибудь сможет до конца понять Турка. Вот и сейчас тот с места удивил своим вопросом.
Турок сидел, раскуривая трубку, и царственно позволял миру вращаться вокруг себя. Его окутывал душистый туман, отчего черты мужчины казались сглаженными и смазанными, как рисунок углём.
Леонардо тщательно обдумал свой ответ.
«Книга Завтрашнего Дня» – каждое слово, как крупица соли, попавшая в ранку на языке. Леонардо повторил название вслух, прежде чем произнести ответ.
– На протяжении веков у разных народов существовала легенда о книге, свитке или манускрипте, в котором рассказывалось будущее человечества. Как правило, её записывал отшельник – монах, заключённый или изгнанник, со слов явившегося к нему высшего существа. Дьявол, ангел или древнее божество – по какой-то причине оно решило искусить людей знанием событий, которым только суждено произойти.
Он двинулся по помещению, в задумчивости касаясь тканей, приподнимая крышки шкатулок и заглядывая в коробки. Леонардо делал это не из любопытства или желания что-то найти – действие всегда подкрепляло его мысли, а работа тела подгоняла работу головы. По тому, как Турок хранил молчание, да Винчи понял, что от него ждут новых слов, а главное ещё не было произнесено.
– Я слышал, есть люди, которые считают, что такая запись – не выдумка, а книга совершенно реальна. Они думают, что этот артефакт – его называют Книгой Завтрашнего Дня – скрыт от людей, потому что они недостойны того знания, что в нём содержится. Но её можно найти. Правда, сделает это только тот, чьё имя есть в самой Книге.
Он завершил свой обход и сел прямо напротив Турка. Прикрыв глаза, Лео глубоко вдохнул дым, мысленно раскладывая его ароматы на части, совсем не обеспокоенный тайными течениями, которые заставили времявидца заговорить о мифической книге, которая была не более реальна, чем Святой Грааль.
(Вообще-то Грааль действительно существовал. Леонардо сам держал его в руках на прошлой неделе несколько веков назад.)
Конечно, древние не могли знать будущего. И вообще, сведения, которыми не располагали древние, были очень обширны. И Лео не стал утруждать себя встречным вопросом, предчувствуя, что Турок расскажет всё сам.
[AVA]http://savepic.su/5895859.png[/AVA]

Тому, кто дерзнёт начать с Турком разговор по душам, понадобится три вещи. Помимо очевидного – души, – это терпение и фантазия. Терпение – чтобы спокойно пережидать постоянные паузы, в ходе которых Турок заглядывает в глубину вселенной, размышляет о её загадках и просто наслаждается пряным дымом. Торопить его в такие моменты наводящими вопросами, всё равно что сдвинуть Санта-Мария-дель-Фьоре в полночь: можно попытаться, но ничего не выйдет и никто не заметит.
Поэтому Леонардо спокойно дожидался слов, следующих за долгими паузами. О Турке в городе ходило много слухов, преимущественно связанных с участием дьявола в неких сделках по купле-продаже. Однако Леонардо был уверен, что бог помогает Турку всегда, и даже при сделке с дьяволом нашептывает, как лучше сторговаться.
Последним качеством, которым стоило запастись собеседнику Турка, была фантазия. Чтобы истолковать слова времявидца, нужно было обладать богатым воображением. Некоторые мысли он предпочитал озвучивать намёками – сплошь туман и мистерия. Вот и сейчас, когда Турок решил, что сказал всё необходимое, Леонардо получил больше вопросов, чем ответов.
Знание о том, что выход надо искать? Я бы предпочёл карту, – подумал он, но озвучивать свои мысли не стал.
Турок уже закончил, но Лео только начинал. Он и не подумал уйти.
– Я по-прежнему не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, – прошептал он. – Ты всегда говорил, что история – это ложь. Её слишком часто изменяли, чтобы верить написанному в книгах. Ты хочешь, чтобы я уничтожил то, что найду? Прости, Турок, но я создаю вещи. Если тебе нужен разрушитель, обратись к Боттичелли.
Леонардо сказал последнее с усмешкой. Но, хоть и шутил, в его словах была часть правды. Как Турок мог рассчитывать, что да Винчи, добравшись до книги, хранящей секреты будущего, оставит её закрытой? Напротив, никто из проходимцев не мог соревноваться с Леонардо в любопытстве. Он – художник и изобретатель, поэтому его призвание – задавать сложные вопросы и смотреть туда, куда прочие поостерегутся заглядывать. И, конечно, нарушать запреты.
[AVA]http://savepic.su/5895859.png[/AVA]