[ava]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/01/5ed811150f6179a7016e5328ed98f614.png[/ava]
Расписание Уильяма отличалось от нормального. Его можно было бы назвать классическим представителем сов, но он, казалось, не признавал сон ни в какое время суток. Организм неутомимого деятеля науки готов был функционировать без перерывов на отдых, и благодарить за это, прежде всего, нужно было алхимические эксперименты младшего Корпслэнда. В своих исследованиях Уильям давно и всецело влюбился в ртуть. Этот металл по своим свойствам был подобен квинтэссенции магии, ценнее золота, драгоценнее алмаза. Именно на его основе Уилл и генерировал свои бодрящие настойки, которые приноровился вводить в свой организм внутривенно. Из будущего до Корпслэнда доходила весть о том, что в действительности ртуть отравляет организм человека, но Уильям не прислушивался к предостережениям, как любой влюбленный отказывается слушать жестокую правду о даме сердца. Впрочем, алхимия позволяла сотворять с ртутью такие чудеса, каких официальная наука будущего так и не смогла достигнуть.

Нынешняя ночь была весьма продуктивной по меркам Уильяма. Об этом свидетельствовало содержимое подвала, в котором располагалась лаборатория. На днях на пороге особняка объявилась девица с корзиной полевых цветов. Двери дома для неё гостеприимно распахнулись и смертельным приговором захлопнулись за её спиной. Уилл был обходительным и вежливым хозяином, цветам он нашёл вазу, а кое-как перебивающейся мелкими заработками девушке – достойное её применение. Сейчас Уильям пытался выяснить, как организм обычного человека реагирует на тесное соседство с временными аномалиями, для чего позаимствовал у Эрмы один из манипуляторов. Настраивая прибор на недавнее прошлое, Уилл фиксировал процессы стремительного старения, наблюдавшиеся у подопытной. Исследование требовало более тщательной и всесторонней проработки проблемы. К примеру, Корпслэнд хотел увидеть, что произойдёт, если попытаться перетащить обычного человека через временной портал. Планов и задач, как всегда, было громадьё. Вильгельм неслышной тенью присутствовал и наблюдал. Всё его участие сводилось к тому, что время от времени от подносил погружённому в работу Уильяму бокалы с каким-то невразумительным пойлом. После третьего бокала Уилл осознал себя пригвождённым к подушке, затем на него навалилась беспросветная тьма беспамятства. Вильгельм снова это сделал. Впрочем, Уильям не мог разозлиться на брата за это, опий вообще благотворно влиял на нервную систему, злиться не хотелось ни на кого.

«Доброе утро» в случае Уильяма наступило незадолго до полуночи. Огромный лунный диск, словно начищенное блюдо, сиял во всё окно. Уилл поморщился от яркого света и перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку. Присутствие Вильгельма ощущалось физически, можно было даже не смотреть, чтобы знать – он рядом. Животные инстинкты, которые были мудрее пытливого человеческого разума, чуяли опасность и сигнализировали о ней всем скудным арсеналом способов. В данный момент волоски на руках Уильяма встали дыбом, будто встревоженные статическим электричеством.
— Задёрни шторы, — промычал в подушку Уилл.
Небольшая пауза кромешной тишины, шорох тяжёлой ткани.
Уильям оторвал голову от подушки, приоткрыл сначала один глаз, затем второй. Убедившись в наличии дружелюбной темноты, резко сел на кровати.
— Сегодняшний день и впрямь должен порадовать нас каким-нибудь любопытным открытием! Как думаешь, старьёвщик, заключённый в материальное тело, способен иметь потомство? Если да, то будет ли существо, рождённое от подобного союза, всецело человеком? Или, возможно, так можно дать старт новой расе людей, с самого детства тонко чувствующих время?
Каждый новый день Уильяма начинался с новых мириад вопросов, разбивавшихся о молчаливую невозмутимость Наблюдателя.
— Идём, мне нужны кофе и сытный полночный завтрак.

[ava]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/01/5ed811150f6179a7016e5328ed98f614.png[/ava]
Окажись какой-нибудь случайный гость в доме Корпслэндов в сей трапезный момент, он наверняка подумал бы о собрании таинственной, опасной и очень запрещённой ложи. Длинный дубовый стол рассекал геометрию обеденного зала надвое, на противоположных его концах сидели братья. Более за столом никого не было. Ночное небо пыталось сквозь огромные окна вглядеться в лица хозяев дома, тронуть древней чистотой звёздного света их неясные помыслы.
— Задёрнуть все шторы, — скомандовал Уилл, подставив кубок подошедшей с графином вина служанке.
Штат прислуги был отдельной гордостью Уильяма. Он лично отбирал работников, лично следил за тем, как проходит их обучение. Из всей прислуги мужчинами были только дворецкий, садовник и шеф-повар, причём только дворецкому было дозволено попадаться хозяевам на глаза. Горничные, кухарки, личные слуги – все эти должности занимали девушки. Уильям подбирал их, руководствуясь всего несколькими критериями: младше двадцати лет, девственны, смекалисты. Тех девиц, которые выполняли роли личных служанок обоих Корпслэндов, Уилл обучал и инструктировал сам. Во время приёма пищи личная прислуга всегда присутствовала в зале, помимо них молчаливыми тенями ожидали несколько горничных. Вышколенных Уиллом девочек отличало одно – они перемещались вслепую так, будто их глаза вовсе не были завязаны плотными лентами. Они были научены ходить и исполнять свои обязанности в кромешной тьме – такая вот техника безопасности.
Наполнив кубок хозяина, девушка отступила в тень, Уилл же, голодным взглядом окинул еду и вгрызся зубами в свиной окорок. У младшего Корпслэнда всегда был отменный аппетит. Мозговая деятельность и пространственно-временные перемещения потребляли слишком много энергии, которая требовала восполнения. Пока Вильгельм занимался фигурным измельчением несчастного куска хлеба, Уильям готов был съесть весь завтрак, стол и пару служанок в придачу.
Дрожащее пламя свечей окутывало залу сумеречной таинственностью.
По мере насыщения Уилл прислушивался к себе, анализировал своё состояние. По всему выходило, что он в очередной раз попался на уловку с опием. Впрочем, высказывать претензии существу, ставшему братом, Уилл не стал, в конце концов, он отлично выспался.
Вильгельм возник за спиной, словно тень, навалился безопасной неотвратимостью. Уильям скосил взгляд на фотокарточку, что была по последней моде облачена в небольшую рамку. Интерес Вильгельма к собственной семье был одновременно любопытен и похвален.
— Решил сделать домашнее задание? Что ж, — вытерев рот и руки салфеткой, Уилл всмотрелся в снимок, вспоминая тот день, когда эта фотография была сделана.
— Помнится, мы собирались за город, на пикник, но зарядил такой сильный ливень, что нам и нашим гостям пришлось остаться в поместье. Наш отец, Бертрам – я тебе уже говорил, не мог не похвастаться новым приобретением, покорившим весь мир. Он был неплохим человеком, но чтобы достичь чего-то стоящего, ему не хватило амбициозности. Вильгельм был хорошим братом, но он меня не понимал и не пытался понять. Как, впрочем, и все в этой семье. Их бедой был я, но они не сумели этого вовремя понять. Я не могу нести ответственность за чужую глупость. Так что нет, не жалею.
Уильм откинулся на спинку стула и упёрся вихрастой макушкой в подбородок Вильгельма.
— Ты понимаешь меня, потому что сам монстр. Возможно, моя семья не заслужила такой кары, как я, но почему-то именно я смог найти свой путь, а им суждено пропасть в безвременье.

Отредактировано William Corpseland (31.01.2016 11:36:23)